Об этом и пытались рассказать ребята и педагоги клуба "Бумеранг" всем, кого собрала 30 сентября в актовом зале областной научной библиотеки конференция, посвященная итогам экспедиции.
Небольшая выставка живописных работ и фотографий, кадры видеофильма, прозвучавшие со сцены песни - своеобразные хиты прошедшего походного сезона 8) 0 позволили воспроизвести маленькие кусочки этого удивительного лета. Удивительного не только тем, что удалось побывать в уникальных местах, проделать большую работу по изучению сахалинской природы и привлечению внимания к проблемам её охраны. Во время экспедиции её участники попытались создать нечто такое, чего не зафиксируешь на фото- и видеоплёнке, и не всякому удастся выразить в своих картинах. Тем не менее, это "нечто" и есть, на мой взгляд, самое главное.
Была попытка назвать его "комфортные условия для общения и самореализации". Но что слова, если "мысль мертва, а жизнь - жива"? Поэтому, чтобы не облекать в заведомо неправильную форму что-то более совершенное, чем слова, я в своих заметках о двухнедельном пребывании в палаточном лагере близ горы Вайда не буду описывать самого главного. Вы просто имейте в виду, что оно есть.
Невероятно, но факт: многие из моих знакомых понятия не имели о том, что есть на нашем острове такая гора. И от этого только усиливалось ощущение, что какое-то время я пребывала в иной, почти никому не известной реальности.
Выход в новое пространство начался за несколько дней до того, как мы выехали к месту проведения экспедиции. Каждому из взрослых участников (каковым являюсь и я) необходимо было определить, чем они смогут заняться с детьми. Мне, как человеку далёкому от педагогики, сделать этот выбор было особенно трудно. Опыта - ноль. А дети, если их больше одного, представлялись мне чем-то вроде торнадо.
На первых порах решила попробовать с помощью их ураганной энергии выпускать информационный листок. А когда мне предложили подобрать книги для экспедиционной библиотеки, стало окончательно ясно: предстоит нечто большее, чем обычный поход. На всякий случай я решила прихватить с собой краски, кисточки, альбом, карту звёздного неба и таблицы эфемерид Михельсона - вещи, о которых в прежних походах я могла только мечтать.
Но вся эта роскошь померкла во время разгрузки на месте нашей будущей стоянки. Палатки и тенты, кухонная утварь, навесные умывальники и даже небольшой генератор, а кроме того - куча спелеоснаряжения, фото- и видеоаппаратура, теодолит, микроскопы, гербарные папки и канцелярские принадлежности - материальная база более чем впечатляющая.
С завидной скоростью всё это было рассортировано, расставлено и подключено так, что получилось маленькое поселение с кухней и продуктовыми складами, жилыми "домами" и "учебным корпусом". Минимум удобств - зато шикарный вид из окна: вместо привычных в городе серых стен, пустырей или шумных улиц - розовые огоньки иван-чая, кроны деревьев и очертания горного хребта за ними.
Вайда - потрясающее сочетание стабильности и изменчивости. Каждый день она неизменно приветствовала нас, но каждый день её облик менялся: то она было золотой в лучах восходящего за ней солнца, то серой и мрачной, иногда сурово смотрела из-за прикрывающих хребет облаков, а иногда призывно отбрасывала эту вуаль. Но всегда - притягивала, и все события неизменно закручивались вокруг неё. Несомненно, она живая, и есть в ней магическая сила, приковывающая взгляд к этой громадине, побуждающая взобраться на её каменные выступы, проникнуть внутрь этого исполинского тела...
Впрочем, о проникновении - потом. Сначала предстояло принять правила, по которым будет жить наше маленькое общество во время экспедиции. Решено, что свою лепту в их разработку внесут как взрослые, так и дети.
"Не играть в карты. Не употреблять слова-паразиты. Не трогать бензопилы без нашего ведома", - строчили в своём законопроекте педагоги. "Хотим, чтобы можно было играть в карты и другие настольные игры. Чтобы был избран народный суд. Хотим провести день самовыживания", - параллельно решали в своей "думе" дети.
Компромисс, тем не менее, был найден: игры договорились сдать в библиотеку для общего пользования; суд немедленно был избран тайным голосованием (ни один из взрослых не набрал нужного количества голосов); а о дне самовыживания решено было подумать. На том и порешили. Насколько хороши были принятые законы, можно было судить по их соблюдению.
Первый свой выход я совершила вопреки желанию не со спелеогруппой. Вожделенный спуск в Вайдинскую пещеру (Пещера Вайдинская - одна из красивейших пещер Дальнего Востока. Её длина - 287 метров, глубина - 64 метра, общий объём полостей – 1300 кубических метров.) в этот день предстоял старшим мальчишкам. Вместе с руководителем экспедиции Вячеславом Козловым и зав. спелеоотделением (название должности придумано мной.- Е.Ш.) Леонидом Музыченко они навесили верёвки для спуска. А пока первопроходцы блуждали в недрах горы, мы изучали её поверхность, под руководством учителя биологии Ольги Меньшиковой осваивая методы исследования растительного покрова. Это оказалось довольно увлекательным делом, и вместе с девчонками и мальчишками я азартно подсчитывала количество кустов жимолости и смородины, подроста ели и берёзы на отмеренном участке; собирала экземпляры мхов, лишайников и трав, видов которых здесь оказалось великое множество. Удалось немного попастись на брусничниках. А потом...
Гора Вайда изобилует пещерами, и прохождение многих из них почти не требует специального снаряжения и подготовки. В одну и таких – с романтичным названием Медвежьи трагедии - мы и отправились, закончив биологические исследования.
Накануне я прочитала в описании этой пещеры о том, что она уникальна своей археологической ценностью. Именно здесь были найдены многочисленные кости медведей. Предположительно, звери залегали в ней на зимнюю спячку, а по весне, пробуждаясь, устремлялись к выходу, но не всегда находили его, запутываясь в разветвлениях ходов. В исступлении они царапали когтями глинистые стены, оставляя на них глубокие борозды...
Войдя, вернее, втиснувшись в каменное лоно, я ощутила одновременно жуть и восторг. Ужас трагедий, пережитых медведями, похоже, не спешил покидать это место. Но нам-то бояться нечего: свет фонарей и нарисованная на стене стрелка с надписью "выход" гарантируют благополучное возвращение. А любопытство гонит вперёд по узким глинистым лазам. Хотя это только на первый взгляд кажется, что всё вокруг обмазано глиной.
Вот на стене что-то похожее на белый коралл. Провожу по нему рукой и с удивлением обнаруживаю, что этот "коралл" легко сминается - мягкий известняк. Выбравшись на поверхность, мы унесли несколько килограммов глины
на подошвах ботинок и одежде.
Что бы мы делали с уймой полученных впечатлений, если бы не общий сбор? Каждый вечер, собираясь в самой большой палатке, мы садились в круг и выкладывали всё, что накопилось за день. Поэтому ужасы и восторги Медвежьих трагедий обременяли меня недолго. Зато начинали блуждать в воображении какие-то новые образы, пришедшие через посредников.
Камень-сфинкс у входа в Ласточкину пещеру; скалы, напоминающие подступы к толкиеновской Мории; сталактиты, глубокие вертикальные колодцы и "шкуродёры"... К тому моменту, как я реально добралась до всего этого, мне было известно, кажется, даже больше, чем можно было бы увидеть самой.
Мне просто повезло, что в Вайдинскую я отправилась с самой последней группой. Ведь тогда я уже узнала, что если на дне пещеры найти небольшое углубление и, забравшись в него, выключить фонарик, то в полной темноте можно ощутить состояние, близкое к состоянию невесомости. Об этом рассказал на общем сборе один из ребят. А мне и в голову не пришло бы, что глубокое проникновение в земную стихию даёт эффекты, похожие на те, что бывают в воздушной и водной. Удивительное дело - многочисленные рассказы совсем не лишили новизны впечатления, полученные мною позже в тех же местах.
Ещё вечером накануне я волновалась, как перед экзаменом, а уже знакомый подъём ко входу в пещеру показался мне восхождением на Олимп. Потом вдруг начали грызть сомнения: а не окажется ли, что я страдаю клаустрофобией? Не застряну ли в "шкуродёре"? Смогу ли выбраться назад из многометровых колодцев?
Всё это так и осталось на поверхности, которая всё удалялась и удалялась. Пещерная мгла милосердно скрывала размеры "бездны", в которую меня занесло отнюдь не благоразумие.
Комфорт - понятие относительное. И трудно сказать, какой из них более полный: тот, что окружает в шикарно отделанном и обставленном доме, или тот, что рождается в душе, когда ходишь с открытым ртом по холодным коридорам, освещая фонариком своды сказочной красоты. Пещерные "обои" напоминают то густые заросли кораллов, то волнами застывший лёд, то ковёр из тысячи иголочек или крючочков. Свисающие с потолка сосульки сталактитов, вырастающие на полу бугорки сталагмитов, натёки и выступы - вряд ли всё это под силу воссоздать кому-либо из дизайнеров, кроме природных - воды и известняка.
Мы, кажется, обошли и осмотрели здесь всё, и уже хотелось наверх. Но оказалось, что ещё не все впечатления получены, когда зазвучала прихваченная с собой одной из участниц этого выхода флейта. Мне и раньше нравилось слушать игру на этом инструменте. Но когда звук блуждает среди замысловато изогнутых ходов, вибрируя между углублениями и выступами, он как будто собирает в себе магическую силу этой горы.
"Сокровища гномов... - услышим мы сегодня вечером на общем сборе. - Теперь я поняла, что это такое". А ещё одна девушка скажет: "Такие люди хорошие были со мной там..." Мне же запомнились показавшийся в проёме верхнего колодца кусочек неба и волна тёплого воздуха, когда уже под вечер мы выбирались на поверхность.
На дне Каскадной 
(Шахта Каскадная - одна из самых глубоких пещер Дальнего Востока. Её длина - 208 метров, глубина - 123 метра, объём - 2620 кубических метров.) не довелось побывать почти никому из участников экспедиции - слишком сложен более чем стометровый спуск. Но небольшая группа, в которой было и несколько ребят, побывала в первом колодце, чтобы вынести из пещеры мусор.
Об уборке мусора стоит сказать отдельно. Мне кажется, даже если бы целью экспедиции была только уборка мусора на территории памятника природы, она уже оправдала бы себя. Старые аккумуляторы и остатки проволочной лестницы, оставленные в пещерах когда-то побывавшими здесь спелеологами, а также огромное количество консервных банок, бумаги, полиэтиленовых пакетов, собранные на местах, были уложены в джутовые мешки и по окончании экспедиции пополнили городскую свалку. Выбор такого метода утилизации кажется более справедливым, чем захоронение мусора на месте стоянки.
"Территория убрана руками детей. Не оставляйте мусора!" На некоторых аншлагах, кроме информации о памятнике природы и особом режиме, который здесь должен соблюдаться, были и эти слова. Сами аншлаги также готовились руками участников экспедиции, и трудно назвать такого из них, кто не вырезал бы и не наклеил на металлический щит ни одной буквы. Хотя это кропотливое занятие явно не рассчитано на активное участие в нём детей. Они просто не могут долго заниматься одним и тем же.
На активное участие детей педагоги рассчитывали при проведении правовых игр. Взрослым же в них была отведена не главная роль. Найти выход из предложенной ведущим ситуации предстояло именно ребятам. И каждый находил его в соответствии со своими представлениями о данных ему правах. К сожалению, они часто оказывались далеки от реально существующих задекларированных прав человека. Дать детям понятие о декларации прав человека и возможность убедиться в её справедливости и было целью игры.
Хотелось бы рассказать о посещениях других пещер и выходах к ближайшим вершинам. А ещё - об удивительных открытиях, сделанных во время общения друг с другом. Но этого, наверно, хватило бы на небольшую (а, может, и на большую) книгу. Жаль, что с нами не было ни одного писателя.
Евгения Шерешевская