ЛАСТОНОГИЕ

КАЛАН

УСАТЫЕ КИТЫ

ЗУБАТЫЕ КИТЫ

Дельфиновые 

Дельфин-белобочка

Тихоокеанский белобокий дельфин

Северный китовидный дельфин

Афалина

 Косатка

Короткоплавниковая гринда

Морские свиньи 

Обыкновенная морская свинья

Белокрылая морская свинья

Бесперая морская свинья

Нарваловые 

Белуха

Клюворылые

Клюворыл

Северный плавун

Кашалот physeter macrocephalus

Описание. Самый крупный представитель подотряда зубатых китов. Резко выражен половой диморфизм. Размер самцов в среднем около 15 м, максимальный до 20 м. Размер самок в среднем 11 м, максималь­ный до 13 м. У самцов тело толстое с громадной, до трети длины тела, квадратной головой. У самок тело стройнее, голова занимает не более 1/4 тела, спереди более округлая. Дыхало смещено в левый передний угол голо­вы и по форме напоминает латинскую букву S. За исключением головы, тело выглядит морщинистым. Окраска от темно-серой до черной, однотонная, с мелкой пятнис­тостью. Спинной плавник имеет вид бугра, позади которого располагаются еще несколько небольших бугров. Фонтан направлен вперед и влево от конца головы под углом 45°.

Численность. Кашалот — один из наиболее многочисленных видов китов. Обычен на всем его громадном ареале. С целью коммерческого промысла добывал­ся до 1978 г.  Самая мощная популяция, вероятно, обитает в Тихом океане. Предположительная численность кашалотов се­верной части Тихого океана определяется приблизительно в 150 тыс. го­лов (Нисиваки, 1966). У берегов Чили и Перу в некоторые годы добывали до 4—5 тыс. кашалотов, что говорит о большой численности этих китов и в юж­ной половине Тихого океана, причем они многочисленны и в других водах Южного полушария. Так, в некоторые годы в Антарктике добывалось до 6—7 тыс. только самцов кашалотов. Что касается Северной Атлантики, то для этой части Мирового океана отсутствуют даже ориентировочные дан­ные о численности. Вероятно, эта популяция относительно небольшая, о чем можно судить и по данным сравнительно небольшого промысла. Наи­большее количество кашалотов добывается в водах Азорских о-вов, где об­щая добыча никогда не превышала 1000 голов в год.

Питание. Основу пищи кашалотов и в Северном и в Южном полушариях составляют 2 группы животных — головоногие моллюски и рыбы, причем первые занимают явно доминирующее положение. Наиболее подробно пи­тание кашалотов исследовано в северной половине Тихого океана. Данные из остальных районов Мирового океана отрывочны и неполны.

В желудках кашалотов из вод Курильских о-вов (360 желудков) опре­делено 28 видов головоногих моллюсков (21 кальмар и 7 осьминогов). Голово­ногие составляют около 95% (по весу) потребляемой кашалотами пищи, рыбы — менее 5%, хотя они и были обнаружены почти у 1/3 исследованных кашалотов. Из головоногих основное значение имеют кальмары; осьминоги составляют не более 4% съеденной пищи. В то же время кормовое значение практически имеют только 7 видов кальмаров: Gomttis migister, G.fabricii,

G. simile, Taonius pava, Galliteufhis armata, Chiroteuthis veranyi и Male-agroteuthis separata, составляющие до 80% поедаемых головоногих ,причем 60% приходится на долю 3 видов семейства Gonatidae. Многочисленные в дальневосточных морях каракатицы совершенно не встречаются в желудках кашалотов (Бетешева и Акимушкин, 1955; Акимушкин, 1957; Бетешева, 1960, 1961).

Примечательно, что наиболее многочисленные в дальневосточных во­дах кальмары Ommatostrephes sloanei-pacificus, обитающие в верхних го­ризонтах моря, не имеют почти никакого значения в питании кашалотов, а живущие близ поверхности очень многочисленные каракатицы совершенно не поедаются этими китами. Основная пища состоит из батипелагических видов головоногих моллюсков и рыб, большинство из которых не поднима­ется на глубину менее 500 м, а некоторые из них обитают на глубине от 1000 м и ниже (Акимушкин, 1954). Следовательно, кашалот ловит свою добычу на глубине не менее 300—400 м, где у него почти нет пищевых конкурентов, за исключением быть может китов семейства клюворыловых (Ziphiidae). В поисках пищи кашалот может опускаться до самого дна, так как в же­лудках иногда находили донных глубоководных животных.

Относительно часто в желудках кашалотов находят совершенно посто­ронние предметы: резиновые сапоги, мотки проволоки, стеклян­ные рыболовные поплавки, резиновые перчатки, детские пластмассовые игрушки (автомашина, пистолет, кукла, ведерко и др.), кувшины, пласт­массовые сумки, кокосовые орехи, хлорвиниловые мешочки, рыболовные снасти с крючками, пустые бутылки, яблоки и многое другое (Берзин, 1971).

Суточная активность, поведение. Кашалоты — полигамы, половой диморфизм в размерах у них ярко выражен. В теплых водах они образуют группы, состоящие обычно из 10—15 самок и одного крупного самца. Неред­ко формируются группы в сотни голов. Взрослые самцы, не входящие в состав групп (гаремов), держатся отдельно, чаще одиночно, лишь иногда в местах скопления пищи они собираются в относительно большие группы. Новейшие наблюдения показывают, что в гаремах держатся не самые круп­ные старые самцы, а более молодые длиной 13—14 м, с большей половой ак­тивностью, которые и являются вожаками гаремов. Они изгоняют старых самцов, и те держатся отдельно от гаремов. Все это заставляет детально пересмотреть современные представления о гаремах, их составе, поведении, взаимоотношении отдельных возрастных и половых групп в мелких и круп­ных скоплениях и другие стороны семейного и стадного поведения каша­лотов (Берзин, 1971; В. А. Земский, Д. Д. Тормосов, Ю. А. Михалев).

В районах летнего обитания самцы кашалотов, в зависимости от воз­раста и размера животных, в большинстве случаев образуют группировки определенного состава. Группы состоят чаще из сравнительно одноразмер­ных животных, чем из разноразмерных. Из 23 исследованных в заливе Аляска группировок 18 (78,3%) состояли из близких по размерам китов и только 5 (21,7%) — из разноразмерных. Полагают, что причина объедине­ния в группы животных, близких по размерам, заключается в одинаковой воз­можности добывания пищи, находящейся на разных глубинах. Крупные киты могут нырять глубже и кормиться в таких местах, в которых более мелкие не могут добывать себе корм. Одноразмерные группы более мелких китов обычно состоят из почти одновозрастиых животных (разница в воз­расте 1—2 года). В группах, состоящих из более крупных китов, разница в возрасте больше (иногда 10 лет). Вероятно, это определяется большей индивидуальной вариацией размеров взрослых китов, у которых прекра­тился рост (Тарасович, 1967).

Характер ныряния кашалотов своеобразен; они могут пробыть под во­дой до 1 ч, а иногда и больше (предполагают, что максимально 2 ч). Перед длительным погружением кашалот ныряет резко, тело его круто изгиба­ется, на поверхности моря появляется горб, затем изогнутый хвостовой сте­бель, зверь ныряет почти вертикально и в большинстве случаев показывает над водой лопасти хвостового плавника. Появление над морем такой «ба­бочки» служит верным признаком, что кит ушел надолго, причем вынырнуть он может очень далеко от места погружения,

Максимальная глубина погружения кашалотов не установлена. Из­вестно 19 случаев повреждения подводных кабелей запутавшимися в них кашалотами, причем исключительно в тропических и умеренных водах (между 46° ю. ш. и 46° с. ш.). Глубина обнаружения мертвых кашалотов была от 118 до 1116 м. Запутавшись в кабеле, кашалот хватает его зубами, нарушая изоляцию, что и вызывает повреждения. В 1951 г. у кабеля, соединяющего Лиссабон с Малагой, было обнаружено повреждение такого же типа на глубине 2200 м — это пока максимальная известная глубина. В большинстве случаев глубина повреждений кабеля превышала 500 м, несколько раз — 1000 м. Чаще всего кабель был обмотан вокруг нижней челюсти и хвостового плавника кашалотов. Полагают, что кит захватывает кабель в пасть во время погони за пищей, затем начинает биться и наматы­вает на себя слабину кабеля. Предполагалось, что кашалоты запутываются на малых глубинах и лишь позже постепенно соскальзывают по склону морского дна. Однако характер опутывания свидетельствует, что это про­исходит именно на тех местах, где их находят (Хизен, 1957; Яблоков, 1962). Вероятно, кашалоты действительно способны опускаться на глубину 1000 м и более.

После длительного пребывания под водой кашалот долго отдыхает на поверхности. В это время он лежит почти на одном месте, лишь немного продвигаясь вперед, и, находясь в горизонтальном положении, ритмично погружается в воду, пуская фонтан каждые 10—15 сек. Количество фонтанов различно и, вероятно, в значительной степени зависит от времени, проведенного под водой. Обычно бывает фонтанов 20—40, в отдельных слу­чаях до 75. Молодые животные дают меньше фонтанов, чем старые, которые, очевидно, ныряют глубже и на более долгий срок.Во время этого своеобраз­ного отдыха кашалоты очень спокойны и беспечны, лежат на поверхности по 10 мин и более, так что китобойное судно в большинстве случаев успевает подойти к замеченному киту на верный выстрел. Во время промысла в Ан­тарктике отмечены случаи, когда китобоец подходил к кашалоту в букваль­ном смысле вплотную, ударяясь форштевнем (В. А. Арсеньев).

Иногда поднимающийся с глубины кашалот выходит из воды почти вер­тикально, высовываясь чуть ли не до половины туловища. В других случаях зверь высоко выпрыгивает под углом к поверхности моря и затем падает на воду с громадным всплеском.

Скорость движения кашалотов сравнительно мала. Так назы­ваемые ходовые киты (переходящие из одного района в другой), или миг­рирующие, идут обычно по прямому курсу со скоростью 5—7 миль в час. Они плывут близко от поверхности воды, часто и неглубоко ныряют, дают много фонтанов. Пасущиеся животные передвигаются медленного скоростью, вероятно, не более 3 миль. В поисках корма они надолго заныривают и при этом постоянно и очень резко изменяют направление движения под водой. Напуганный или раненый кашалот идет со всей возможной скоростью чаще

всего по прямому курсу и часто дает фонтаны. Максимальная скорость движения крупного кашалота вряд ли превышает 10 миль в час. Во всяком случае корабли со скоростью хода 12 — 12,5 миль всегда настигают стремящегося уйти кашалота через 40—50 мин погони.

Раненый гарпуном кашалот резко идет в глубину, но довольно скоро снова выходит на поверхность, поднимаясь почти вертикально и выставляя над водой свою громадную тупую голову. Если своевременно не остановить ход китобойца, то выныривающий кит оказывается под корпусом двигаю­щегося по инерции судна и может сильно ударить головой в днище. Известны случаи, когда в этой ситуации кит выводил из строя китобоец, погнув ло­пасти винта или даже гребной вал. Эти случаи послужили основанием для широко распространенного утверждения, что раненый кашалот часто актив­но нападает на корабль. Однако это, безусловно, не умышленное нападе­ние, а чисто случайные удары, объясняющиеся своеобразием вынырива­ния кашалотов (В. А. Арсеньев).

Относительно нередки случаи выбрасывания кашалотов на берег как одиночками, так и группами. Это отмечено на берегах Дании, Франции, Флориды, Калифорнии, Тасмании и Новой Зеландии. В 8 случаях зарегист­рировано выбрасывание групп китов от 16 до 36 голов. Иногда такие группы состоят только из самок, но чаще из одних самцов. Выбросившиеся 16 ян­варя 1954 г. на побережье Калифорнии 22 самца были приблизительно оди­накового размера (Гильмор, 1957; Томилин, 1962).

Сезонные миграции, заходы. Характер и пути миграций кашалотов изучены далеко недостаточно. Схема миграций такова: в зимние месяцы большинство кашалотов скапливается в теплых и тропических водах, а на лето они перемещаются в умеренные воды, причем некоторая часть самцов уходит даже в холодные воды Северного и Южного полушарий. Основной фактор, определяющий пути миграций и дальность продвижения кашало­тов в холодные воды, — действие таких течений, как Куросиво в Тихом океане и Гольфстрим в Атлантическом. В зоне влияния этих течений созда­ются благоприятные условия для жизни основных пищевых объектов каша­лотов — головоногих моллюсков, проникновение которых на север в лет­ние месяцы обусловливается силой и направлением течений. Вслед за головоногими в относительно высокие широты проникают и кашалоты.

В средней части Курильской гряды первые кашалоты появляются в на­чале апреля. Сначала это исключительно крупные одиночные самцы, но к маю начинают подходить и группы кашалотов. До середины мая стада кашалотов фактически не заходят севернее 48 параллели.

В северной части Курильской гряды в конце апреля — начале мая по­являются одиночные кашалоты-самцы, в конце мая начинается подход так называемых гаремных китов, а к середине июня здесь образуются устойчивые скопления кашалотов различного пола и возраста. Такие скопления назы­вают косячными. Крупные самцы в это время в большинстве уходят дальше к северу (Тарасевич, 1965). В первой половине июня смешанные группы каша­лотов довольно равномерно распределяются с тихоокеанской стороны сред­ней и северной части Курильской гряды, причем скопления их отодвигают­ся дальше от берегов. Взрослые одиночные самцы в это время наблюдаются в Охотском море, куда совершенно не заходят самки и молодые животные. В июле количество кашалотов у Курильских о-вов значительно уменьшается, и по всему району наблюдаются лишь небольшие группы. Можно пред­положить, что в это время стада кашалотов частью проходят к юго-восточ­ной Камчатке, а частично рассеиваются на большой акватории.

В конце июля в средней части Курильской гряды (пролив Буссоль — о-в Симушир) наблюдается подход с юга новых стад кашалотов среднего размера, состоящих в основном из молодых самцов. В самом конце июля в районе Уруп — Симушир опять появляются новые косяки, в которых уже много самок; среди них встречаются крупные самцы. Это явно вновь подо­шедшие гаремы. В течение двух первых декад августа кашалоты держатся в том же районе и даже несколько распространяются к югу (до пролива Фриза), совершенно не продвигаясь к северу. В это время косяки состоят из очень мелких животных, однако в конце августа здесь снова начинают попадаться крупные киты. Вероятно, в это время они уже начинают дви­гаться из Охотского моря к югу.

Такой характер подходов подтверждает предположение о том, что в лет­нее время у Курильских о-вов обитает 2 узколокальных стада кашалотов — южнокурильское и северокурильское. Киты южнокурильского стада летом обитают у северной части Японских о-вов и южной части Курильской гряды, достигая на севере ее средней части. Северокурильское стадо населяет воды северных Курильских о-вов, держится у побережья юго-восточной Кам­чатки и может достигать вод Командорских о-вов (С. К. Клумов).

В сентябре в курильских водах наблюдается наибольшее количество кашалотов, так как в это время начинается подход китов, возвращающихся из северных вод. Октябрь — месяц массового ухода кашалотов на юг, и ста­да их у Курильских о-вов постепенно редеют. Отдельные животные или даже небольшие группы в благоприятные годы могут оставаться на зиму вблизи островов Курильской гряды (Слепцов, 1955).

Северной границей распространения взрослых самок и молодых кашалотов обоего пола принимается 51° с. ш. (Омура, 1950), хотя их встре­чали и севернее — до 52—54° с. ш. — в Кроноцком и Камчатском заливах, у Командорских о-вов (Кирпичников, 19506; Слепцов, 1950; Томилин, 1957). Следовательно, в благоприятные годы самки могут доходить и до 53—54° с. ш. Обычной границей распространения взрослых самцов считают 61—62° с. ш. (мыс Наварин), куда могут подходить киты как от западного, так и от восточного побережий Тихого океана. Более вероятно, что северной границей распространения самцов азиатского стада служит район Олюторского залива (60° с.ш.), хотя при благоприятных условиях отдельные киты могут достигать 65°30' с. ш. (Омура, 1950).

Размножение. Самки кашалотов обычно не выходят за пределы теплых и умеренных вод, поэтому сезон спаривания и деторождения у них ограничен не так резко, как у тех видов, самки которых совершают регулярные мигра­ции в холодные воды обоих полушарий. Роды у кашалотов бывают в течение всего года, однако наибольшее количество самок приносит потомстве все же в относительно сжатые сроки. Для Северного полушария это происхо­дит, по-видимому, в раннеосенние месяцы. Так, в Северной Атлантике наибольшее количество деторождении отмечается с мая по ноябрь с макси­мумом с июля по сентябрь (Кларк, 1956).

Перед наступлением родов самки концентрируются в затишных зонах, где условия наиболее благоприятны для новорожденных. К таким районам в Тихом океане относятся воды Маршальских и Бонинских о-вов, восточного побережья Японии, в меньшей степени — воды Южных Курильских о-вов и Галапагосских о-вов, в Атлантическом океане — воды Азорских, Бермудских о-вов, побережья африканской провинции Наталь и Мадагаскара. Кашалоты выбирают районы с чистой глубокой водой, расположенные с подветренной стороны островов или рифов (Слепцов, 1955; Томилин, 1957).

В Южном полушарии щенка протекает в период с декабря по апрель с максимумом в феврале. Роды происходят в районах со спокойными и отно­сительно теплыми водами, там, где мало акул, косаток и других врагов, опас­ных для новорожденных.

В апреле 1962 г. вблизи о-вов Тристан-да-Кунья с вертолета (Ф. Хомчик) наблюдали процесс рождения детеныша. Среди нескольких групп кашалотов численностью по 25—30 голов каждая выделялась одна, состоящая из 6 ка­шалотов. Киты непрерывно ныряли рядом друг с другом, поэтому вода ка­залась мутной. Скоро вода окрасилась кровью, а среди разошедшихся китов на поверхности воды был виден новорожденный, который сразу же поплыл рядом с матерью. Их сопровождали 4 других кашалота, вероятно, тоже самки.

Наблюдатели свидетельствуют, что во время родов самка держится в вертикальном положении, высунувшись из воды почти на 1/4 длины тела. У новорожденного лопасти хвостового плавника некоторое время свернуты трубочкой. В это время другие взрослые самки ныряют под новорожденного, помогая ему держаться на поверхности моря (Тормосов, 1970).

Беременность у кашалотов гораздо продолжительнее, чем у большинства других видов китообразных. Полагают, что она длится 16—18 месяцев (Метьюз, 19386; Нисиваки, Хибия и Осуми, 1958; Осуми, 1965). Соотношение сам­цов и самок у эмбрионов близко 1:1. Самка обычно приносит одного детеныша, двойни очень редки (0,66%; Кларк, 1956). Периодика размножения определяется в 3 (Кларк, 1956).

Рост и развитие. Продолжительность эмбрионального развития каша­лотов достигает 16 (быть может и 18) месяцев. Поэтому рост эмбрионов про­текает медленнее, чем у других видов китов, с более коротким периодом эмбрионального развития.

Длина новорожденных детенышей колеблется от 350 до 500 см (Томилин, 1957). Вес новорожденных может достигать 1000 кг.

Продолжительность периода молочного кормления, по аналогии с другими видами крупных китов, определялась в 6—7 месяцев (Виноградов, 1949), а по новейшим дан­ным — в 24—25 месяцев (Осуми, 1965).

Возраст кашалотов определяют по количеству слоев в дентине, кото­рые образуются в результате сезонных изменений характера обмена веществ, связанных с изменением условий обитания. Вплоть до заполнения полости пульпы ежегодно откладывается 2 слоя дентина — более широкий и светлый, сильнее кальцинированный, и более узкий и темный, менее кальцинирован­ный. Эти 2 слоя образуют одно годовое кольцо, количество ко­торых и показывает возраст кита (Нисиваки, Хибия и Осуми, 1958; Берзин, 1961). Вопрос о количестве слоев, откладывающихся в течение одного года, все еще не находит единодушия. Возможно, годовых колец может быть два или одно годовое кольцо состоит из иного количества промежуточных колец. Изучение этого вопроса продолжается.

К концу первого года жизни кашалоты северной части Тихого океана достигают длины 6 м или несколько больше, т. е. прирост длины тела за первый год жизни составляет почти 2 м (все цифры средние). Затем темп роста несколько замедляется, к трем годам животные достигают длины 8 м, вырастая за два года еще на 2 м. В возрасте 3,5—4 лет самки кашалотов достигают половой зрелости, и темп их роста становится значительно мед­леннее, чем у самцов, — ежегодный прирост не превышает 50 см. Наступ­ление физической зрелости и прекращение роста у самок происходит в воз­расте 15 лет при длине тела 11 м. Самка длиной 11,7 м имела возраст более 30 лет, средние пары зубов у нее уже выпали. Приближенно можно считать, что,к предельному возрасту самки достигают длины 12 м или немногим боль­ше. Самцы достигают половой зрелости в 5 лет при длине тела 9,5 м, но темп роста у них в первое вре­мя после достижения половозрелости не снижается. В течение нескольких последующих лет годовой прирост составляет в среднем около 80 см и лишь позже постепенно уменьшается. Прекращение роста отмечается в возрасте 23—25 лет при дли­не тела около 16 м (Берзин, 1961, 1964а). Длина тела сам­цов антарктических кашало­тов в период достижения поло­вой зрелости равна 11,5—12,5м, что определяется общими более крупными размерами китов Южного полушария (Метьюз, 19386; Нисиваки, 1955; см. «Ге­ографическая изменчивость»).

Полагают, что у животных старше 35—40 лет возраст определить невозможно, так как полость пульпы пол­ностью закрывается. Однако такой возраст не предельный для  кашалотов.

Полевые признаки. Громадная угловатая голова занимает более 1/3 длины тела. Дыхательное отверстие у кашалотов расположено на конце морды с левой стороны, а не на верхней точке головы, как у всех других китов, поэтому фонтан его не вертикальный, а направлен вперед и влево под углом примерно 45° к линии горизонта. Фонтан широкий, «пушистый», высотой не более 3—4м. По характеру фонтана кашалот может быть опознан издали безошибочно. Окраска однотонная, обычно темная. При ны­рянии на глубину часто показывает лопасти хвостового плавника. После долгого погружения лежит на поверхности воды почти без движения, под­пуская к себе корабль почти вплотную.