Родословная моллюсков

«Между тем в Ирландии происходят поразитель­ные вещи, — писал четыреста лет назад один анг­лийский историк, — там нет... ядовитых гадов. А я видел камни, которые имели вид и форму змеи.Народ в тех местах говорит, что камни эти прежде были гадами и что они превращены в камни волею божией и молитвами святого Патрика» «Змеиные камни», упомянутые здесь, имеют прямое отношение к теме нашего рассказа. Ведь это «гравирован­ные» на камне портреты предков осьминогов. Ибо, как и подобает благородным созданиям, в жилах которых течет голубая кровь, у спрутов были пред­ки, и весьма древние и почтенные.

Отпечатки их «пальцев» (кончиков щупалец) на древних скалах и слепки с погрузившихся на дно моря трупов и раковин сохранились в древнейших летописях Земли как окаменевшие воспоминания о тех давно минувших временах, когда мир был юным и жизнь не покинула еще своей колыбели — госте­приимного лона океана.

Суша в те дни была бесплодной пустыней, а в море жили лишь губки, медузы, крабы, актинии, черви да морские лилии. Рыб не было.

Среди первобытных обитателей океана видное место занимали и прадедушки осьминогов — наути­лусы.

От них произошли аммониты. Это их ракови­нам, похожим на свернувшихся змей, святой Патрик обязан славой чародея, превратившего ядо­витых гадов в камни.

Научное имя аммонитов происходит от древне­египетского бога Аммона, которого жрецы изобра­жали с головой барана. Свернутый спиралью бара­ний рог, похожий на раковину аммонита, служил эмблемой бога-барана.

Удлиненной волбортеллой назвали ученые одного из первых наутилусов, древнейшего из древ­нейших обитателей Земли. Палеонтолог Шмидт нашел его в красном песчанике Эстонии. Животное родилось, жило и умерло пятьсот миллионов лет назад, в палеозойскую эру истории Земли. Видом и образом жизни напоминало оно свою кузину улит­ку — пряталось в раковине, прямой, как римский меч, и медленно ползало по дну первобытного мо­ря в поисках скудной пищи, таская всюду на спине свой дом.

Доля нелегкая, и мы видим (по ископаемым остаткам), как постепенно облегчалась задача переноски дома на своих плечах. Помогла эволю­ция, наделившая древних наутилусов рядом полез­ных приспособлений. Прежде всего в раковине раз­вились обширные камеры, наполненные газом, - дом сразу стал легким, как воздух, из грузила прев­ратился в поплавок. Животные, словно надувные лодки, свободно теперь дрейфовали по волнам и расселились по всем морям и океанам. Мореплава­ние открыло широкий путь эволюционному про­грессу.

Как выглядели предки осьминогов, мы можем судить не только по их окаменевшим трупам, но и по живым образцам: шесть видов из старейшего рода морских патриархов дожили до наших дней. Пережившие свою эпоху наутилусы обитают на юго-западе Тихого океана, у Филиппин, Индоне­зийских островов и у Северной Австралии. Они похожи на сторуких улиток и живут в раковинах, разделенных перегородками. Когда наутилус хочет опуститься на дно, он наполняет раковину водой, она становится тяжелой и легко погружается. Чтобы всплыть на поверхность, наутилус нагнетает в свои гидростатические «баллоны» газ, он вытес­няет воду, и раковина всплывает.

Жидкость и газ находятся в раковине под давле­нием, поэтому перламутровый домик не лопается даже на глубине в семьсот метров, куда наутилусы иногда заплывают. Стальная трубка здесь сплющи­лась бы, а стекло превратилось бы в белоснежный порошок. Наутилусу удается избежать гибели только благодаря внутреннему давлению, которое поддерживается в его тканях, и сохранить невреди­мым свой дом, наполнив его несжимаемой жидко­стью. Все происходит, как в современной глубоко­водной лодке — батискафе, патент на которую при­рода получила еще пятьсот миллионов лет назад.

У наутилуса нет ни присосок, ни чернильного мешка. Глаза его примитивны, как камера-обскура: они лишены линзы - хрусталика. Реактивный двига­тель тоже еще в стадии конструкторских поисков. Словом, это хотя и головоногий моллюск, но далеко не современный. Он закостенел в своем консерватизме и за полмиллиарда лет не приобрел ни одного полезного приспособления. Потому наути­лус и занесен в анналы зоологии под малоутеши­тельным именем «живого ископаемого».

А когда-то моря кишели наутилусами и аммони­тами. Палеонтологам известны тысячи всевозмож­ных их видов. Были среди них малютки не больше горошины. Другие таскали раковины-блиндажи величиной с небольшой танк. Родной брат наути­луса — эндоцерас жил в раковине, похожей на пяти­метровую еловую шишку. В ней свободно могли разместиться три взрослых человека.

Раковина аммонита пахидискуса — чудовищное колесо диаметром в три метра! Если раскрутить все витки, то из нее можно было бы соорудить лест­ницу до четвертого этажа. Никогда и ни у кого не было таких огромных раковин.

Четыреста миллионов лет безмятежно плавали по волнам аммониты и наутилусы. Затем вдруг неожиданно вымерли. Случилось это 80 миллионов лет назад, в конце мезозойской эры. Наукой с точ­ностью не установлено, когда и как произошли от наутилусов белемниты — ближайшие родичи каль­маров и каракатиц. Двести миллионов лет назад они уже бороздили моря.

Белемниты почти не отличались от кальмаров. Разве только удельным весом своей раковины: она была тяжелая, пропитанная известью. Как это слу­чилось — неизвестно, но раковина постепенно переместилась с поверхности моллюска внутрь его. Белемниты ее словно бы «проглотили» или, лучше сказать, поглотили. Раковина со всех сторон обро­сла складками тела и оказалась под кожей. Теперь это был уже не дом, а своего рода позвоночник. Но раковина-позвоночник долго еще сохраняла древ­нюю форму — полый, разделенный на камеры конус с массивным наконечником. Внешне напоми­нала она копье или дротик. Вот откуда белемниты получили свое странное имя: belemnon — по-гре­чески «дротик».

Белемниты вымерли чуть позже аммонитов. От белемнитов произошли кальмары. Царство диноза­вров еще не достигло своего величия, а они уже жили в море. Осьминоги появились позднее — 100 миллионов лет назад, в конце мелового периода.

Ну а каракатицы — совсем молодые (в эволю­ционном смысле) создания. Они начали свое разви­тие в одно время с лошадьми и слонами — всего каких-нибудь 50 миллионов лет назад.